Цитата:
Andrei34: «Глупо было бы на этом форуме задавать вопрос: "какие песни ВВ вам нравятся?"»
.
Всех с Великим праздником!!!
«Москва жила предчувствием Победы. 17 июля 1944 года в пропагандистских целях по улицам Москвы (и по Первой Мещанской) провели около 57 000 немецких солдат и офицеров (включая 19 генералов), в основном недавно взятых в плен в Белоруссии.
По воспоминаниям Н.Высоцкой: «Подросший и худющий сын спросил:
«Как по-немецки “Долой Гитлера?». Затем кричал громко из окна на всю улицу:
“Гитлер капут!”. А потом принялся сдирать с окон бумажные кресты, наклеенные в начале войны».
Маскировку пытался срывать я:
Пленных гонят — чего ж мы дрожим?! «Мы» — это было отождествление себя со страной. «Мы» победили и «мы» сильнее всех в мире!»
Мне иногда кажется, что я сам воевал… Б.Слуцкий: "Моё поколение видело кровь и смерть, моё поколение написало об этом много настоящих стихов. Но ни один из нас не смог написать стихов, которые написал человек, никогда не нюхавший пороха, человек, который во время войны был ребёнком".
Из интервью:
— А каким циклом вы бы открыли свой сборник?
— Стихами о Великой Отечественной. Меня иногда спрашивают: «Почему ты так много пишешь на эту тему? Можно подумать, что всю войну прошёл, а сам в это время ещё пешком под стол ходил». Это хорошо, что так можно подумать... Вообще мне кажется, человек должен ощущать себя современником любой справедливой борьбы, когда бы и где бы она ни происходила. «Военные песни» — так принято называть этот цикл в литературе о творчестве Высоцкого. Но если провести анализ, то эти тексты, скорее, можно назвать антивоенными. У Высоцкого война — это огромная беда и тяжёлая кровавая работа, которую делают вовсе не те, кто рвётся в герои. Это было как бы свидетельство тех, кто вынес эту войну на своих плечах, знал всю правду о ней, но не мог её открыто и прямо высказать. Это были песни о другой войне — о войне, выигранной не генералами и маршалами, не комиссарами и особистами, а теми, кто утопил врага в собственной крови, в них отчетливо звучит неприятие войны, которая стала источником великого горя для многих народов. Потребовался временной промежуток в 20 – 30 лет после Победы, чтобы, осмыслив происшедшее, создать песенную энциклопедию о ратном подвиге народа и заглянуть в такие глубины человеческой психики, которые могут обнажиться только в период величайшего для народа и страны испытания. Ведь крупнейшие прозаические произведения о войне были также созданы много лет спустя после войны.
Высоцкий разрабатывал эту тему на протяжении всего творчества. Произведения, созданные в разные периоды, объединяются в цикл благодаря четким границам темы. Если расположить все произведения этого цикла в хронологической последовательности описываемых событий, то получится настоящая летопись войны: от трагического начала —
«Растревожили в логове старое зло» до её победного завершения —
«Песня о конце войны».
«Прежде всего, меня поразила гражданская смелость и честность стихов, их высокий пафос, тематика. Ни у кого доселе, даже у поэтов военного поколения, я не нахожу стихов по силе равных Вашим, так глубоко схватившим человеческий дух войны... Если бы я не знал Вашего возраста и не имел счастья наблюдать Вас в театре, то решил бы, что это стихи человека, перенесшего все тяжести войны…», — это рецензия слушателя из его письма к Высоцкому, но не критика. Редкие критики в то время не боялись писать о Высоцком.
Высоцкий не воевал. Откуда же такая органичность его военных песен? Почти все они написаны не из дня сегодняшнего о прошлом, а словно в момент совершения событий — из войны о войне. Боль потери близких людей, разрушение городов и сел, голод и лишения — всё это было знакомо Высоцкому не понаслышке. Он наполнял свои произведения настолько достоверными деталями и подробностями, что старые солдаты воспринимали эти песни как естественные, написанные их современником — человеком, который вместе с ними это прошел, пережил, испытал. Поэтому не покидает ощущение, что свои военные песни (большинство из которых написаны от первого лица) он не сочинял, а вспоминал.
В.Высоцкий:
«Как можно писать о войне человеку, которому было три года, когда она началась, и семь лет, когда кончилась? Можно ли нафантазировать себе полнее, яснее и трагичнее, чем это было на самом деле? Можно ли почувствовать, пропустить через себя события, мысли и настроения военных дней? Как понять ожидание боя, ярость атак, смерть, подвиг, если это не пережито, не увидено? Стоит ли браться за это, можно ли писать военные песни после того, как отзвучали и продолжают звучать «Война народная» и «Землянка», «Марш артиллеристов» и «Тёмная ночь»?
И всё-таки до сих пор поются песни и военного времени, и написанные после — на военную тему. Никогда не устанут поэты славить героев войны, никогда не станет слишком большой дань, отданная павшим...
Почему у меня столько песен о войне? Наверное, каждой советской семье война принесла невозвратимые утраты: матери, отцы, дети, сёстры, братья — жизни многих и многих унесла война. Что может быть трагичнее, чем утрата близких, родных и друзей? И не только это. В боях и атаках раскрывались и выковывались характеры. Как ведёт себя человек один на один со смертью? На что способен он, на какой подвиг и самопожертвование, чтобы спасти друга?
В письмах, например, меня спрашивают: «Не тот ли вы самый Владимир Высоцкий, с которым мы под Оршей выходили из окружения?» Или «Были ли вы на 3-м Украинском фронте, деревня такая-то и в такое-то время?» И довольно много таких писем. Значит люди предполагают, что эти песни может писать только человек, который прошёл через войну. Это мне вдвойне приятно потому, что я так и хочу рассказывать и писать песни от имени тех, которые прошли, как говорят, огонь и воду во время войны!
Мы дети военных лет — для нас это вообще никогда не забудется. Один человек метко заметил, что мы «довоёвываем» в своих песнях. У всех у нас совесть болит из-за того, что мы не приняли участия в войне. Я вот отдаю дань тому времени своими песнями. Это почётная задача — писать о людях, которые воевали... Но всё равно мои военные песни имеют современную подоплёку. Те же самые проблемы, которые были тогда, существуют и сейчас. Проблемы надёжности, чувства локтя, дружбы, преданности».Таких текстов о войне, какие написал Высоцкий, в советской поэзии никогда не было. Он создал новый жанр, вступив в конфликт с нормами и схемами официальной поэзии, утверждая человеческую жизнь как высшую ценность. Большинство военных песен Высоцкого — это музыкальные эпопеи в миниатюре. Он понимал, что его фронтовые герои были его сверстниками, а может быть, ещё моложе. Поэтому он так свободно и уверенно говорил от их имени. Его герои поступают так, как поступил бы он сам в экстремальных обстоятельствах. Это была и е г о война…
Фрагменты ассоциаций его произведений складываются в эпическое полотно, отразившее и судьбу штрафных батальонов, о которых как-то не принято было вспоминать, и Ленинградскую блокаду, и госпитальные будни, и героизм евпаторийского десанта, и страдания лётчика, потерявшего друга. Эта эпичность определяется не только широтой охвата военных событий, сопряжением прошлого и настоящего, но и глубиной и зоркостью авторского взгляда. В «военных песнях» Высоцкого больше правды о войне, чем в огромном количестве бездарных исторических монографий и блеклых мемуаров.
Создав новый жанр, Высоцкий не был первооткрывателем. Он продолжил ту самую традицию правды о войне, родоначальником которой в русской литературе стал Лев Толстой, а продолжили уже на другом историческом материале Константин Симонов, Виктор Некрасов, Григорий Бакланов…
Чаще всего свои концерты Высоцкий начинал с военных песен. Пел он их всегда стоя. «Не помню, в каком точно городе, — рассказывает Иван Бортник, — где мы с Володей были на концертах, произошел такой случай. Наше выступление начиналось фрагментом из спектакля «Павшие и живые». Высоцкий пел свои военные песни, а я читал стихи «военных поэтов». На сцене мы стояли вместе, рядом.
Обычно Володя пел
«Братские могилы», «Тот, который не стрелял», «Всю войну под завязку...», а заканчивал
«Случаем в ресторане»:
А винтовку тебе, а послать тебя в бой?!
А ты водку тут хлещешь со мною!..
Я сидел, как в окопе под Курской дугой —
Там, где был капитан старшиною...В этом месте у меня всегда мурашки по спине — так он пел.
...Он всё больше хмелел, я — за ним по пятам.
Только в самом конце разговора
Я обидел его — я сказал: «Капитан!
Никогда ты не будешь майором!»Когда он заканчивал это, зал обычно сразу взрывался аплодисментами. А тут возникла какая-то странная пауза. И вдруг из второго или из третьего ряда поднялся человек и пошел по проходу к сцене. Я успел разглядеть его. Невысокого роста, пожилой, в поношенном тёмном пиджаке, на лацкане Звезда Героя Советского Союза. Он подошел к сцене, неловко поклонился Володе, шёпотом сказал «спасибо», хотел ещё что-то сказать и вдруг зарыдал.
Володя растерялся. У него дрогнул подбородок, он сделал шаг вперёд, снял с себя гитару, передал её мне и спрыгнул вниз. У меня тоже перехватило горло.
Володя обнял подошедшего за плечи и, что-то ласково говоря, проводил его на место. И всё это — под бешеные аплодисменты зала. Потом снова поднялся на сцену. Я отдал гитару и, глотая слёзы, быстро ушел за кулисы. А он подошел к микрофону и поднял руку. И тишина…
«Спасибо, — сказал он и, секунду помолчав, повторил, — с
пасибо. Я сегодня попою вам подольше». Пел он в тот вечер больше двух часов!»