http://www.setbook.ru/books/1889831.htmlhttp://www.setbook.ru/books/319466.htmlИЗ -
Галич: Новые статьи и материалы / Сост. А. Е. Крылов. - М.: ЮПАПС, 2003. - 288 с.: портр.ОБ АЛЕКСАНДРЕ ГАЛИЧЕ
Из дневников Корнея Чуковского и Лидии ЧуковскойВ середине шестидесятых годов в московских квартирах зазвучали песни Александра Галича. Лидия Корнеевна слышала рассказы об авторе этих песен от своей близкой приятельницы - Фриды Абрамовны Вигдоровой, которая обладала хорошим музыкальным слухом, слушала Галича, запомнила и напевала некоторые его песни: "Облака" и "Тонечку".
Позже Лидия Корнеевна познакомилась с Галичем. След этого знакомства сохранился в её дневнике.
К 1966 и 1967 годам относятся и несколько дневниковых записей Корнея Чуковского, не вошедших в сокращённую публикацию его дневников.
Надо сказать что Корней Иванович был начисто лишён музыкального слуха и никогда не слушал никакой музыки. Но на него произвели сильнейшее впечатление тексты галичевских песен. Галич, живя по соседству в переделкинском Доме творчества писателей, заходил к Чуковскому прочесть свое новое стихотворение. После одного из таких чтений Корней Иванович подарил ему свою книгу с надписью: "Ты, Моцарт, Бог и сам того не знаешь".
А Галич составил машинописный сборничек своих песен, переплёл его и подарил Корнею Ивановичу с надписью: "Дорогому Корнею Ивановичу Чуковскому - с глубокой благодарностью, восхищением и любовью. Александр Галич. 20 октября 1966 г." В книжку вошло около сорока стихотворений.
В декабре 1966 года Корней Иванович решил устроить у себя на даче концерт Галича. Пригласил множество гостей. Помню стоявшего у притолоки чтеца Д. Н. Журавлёва, который опоздал и ему не хватило стула. Был Каверин, был американский славист Юрий Фишер, был историк литературы Мирон Петровский, приехал академик Капица, было много молодёжи. Входящие вздрагивали, так как за спиной у Галича стоял в полной военной форме его школьный товарищ - полковник В. Б. Соколовский (по прозвищу "Рыба") и держал перед ним микрофон, записывая весь концерт.
А хозяин дома сначала отсутствовал. Он сидел у себя наверху в кабинете и читал машинописный сборничек песен, подаренный автором.
Этот эпизод красочно описан в воспоминаниях М. Петровского. Привожу пространную цитату из этих воспоминаний. Надеюсь, читатель догадается, что "поющий поэт" - это А. Галич, имя которого в 1983 году, когда печатались нижеприведённые строки, было в России под запретом.
"В тот вечер Корней Иванович был занят самым обычным делом - он читал, - однако едва ли кто-нибудь когда-нибудь занимался более необыкновенным чтением. Переступив порог переделкинского дома, я понял, что разговору, ради которого я приехал, сегодня не бывать: дом был полон гостей. Такого многолюдства я в этом доме никогда не заставал, разве что на знаменитых Чуковских "кострах". Оказалось, будет вечер одного из нынешних поющих поэтов. Начали без хозяина, и никто не спросил о нём: очевидно, по этому поводу было предупреждение до моего прихода. Исполнялись песни, решительно не похожие на привычную песенную традицию, Это было не сразу понятное, но ясно ощутимое новое единство поэтического слова и музыки. Представить себе это слово вне гитарного перебора и модуляций артистичного голоса поэта казалось невозможным, да и не хотелось. <...>
Оцените парадоксальность обстоятельств: внизу слушали песни под гитару, наверху, плотно прикрыв обитую дерматином дверь, Чуковский читает по книжке эти - нарочно созданные для пения под гитару - стихи. "Единство слова и музыки", "новый музыкально-поэтический жанр", "синтез стиха и музыки в авторском исполнении" и многое другое, о чём так охотно говорили внизу, - всё это не занимало Корнея Ивановича. От моего вопроса о песнях он отмахнулся: "Гитаризованная поэзия!"
- Но, - продолжал он, - какие чудесные стихи! С каким изящным мастерством строит поэт свои баллады - так, что и мастерства никакого не видать. Сильные, фольклорные, классические по своей строгой конструкции стихи. Как прекрасно знает поэт своих героев - людей из низовых слоев - и с какой естественностью перевоплощается в них! Напрасно его творчество связывают с какими-то новейшими течениями западной поэзии - его истоки отечественные, русские, некрасовские <...>
Они, нынешние "поющие поэты", не ориентировали свои создания на Некрасова сознательно, - тем убедительней объективная их связь с великой литературной традицией, которая была впитана ими в детстве и сейчас живёт в них как некая внутренняя музыка...
Слово "музыка" в употреблении Корнея Ивановича явно имело не тот смысл, что у людей, слушавших пение поэта на нижнем этаже.
Правда, наделённый феноменальным стиховым слухом, Чуковский, кажется, был лишён слуха музыкального и всю жизнь проявлял устойчивое равнодушие к музыке. Но только ли по этой причине в "поющейся поэзии" его интересовала - поэзия? Во всяком случае, отказавшись от вакансии слушателя песен он убежал к своей высокой должности читателя стиха. Выбор придал его мнению резкую определённость" (Петровский М. Читатель // Воспоминания о Корнее Чуковском. М.: Совет, писатель, 1977. С. 381-383).
Как видно из приводимых ниже дневниковых записей- и Корнею Ивановичу, и Лидии Корнеевне был чужд богемный стиль, который проявлялся в повседневной жизни Галича, но они высоко ценили его талант.
Корней ЧУКОВСКИЙ:17 дек. [1966] воскресеньеСегодня трудный день: я пригласил Галича спеть свои песни - в сущности для Лены, Майи и других teen-agers1.
21 [дек. 1966]Был Ал. Галич, - весь день сочинявший стихи, - прочитал стихи среднего качества. Мите он очень понравился. И действительно, он очень большой человек. Научился он мещанскому нынешнему языку - в больницах, т. к. ему подолгу пришлось валяться в общих палатах.
15янв. [1967]Я дал "Царя Пузана" Галичу - приспособить мою пьесу для сцены.
2окт. [1967]Вчера был у меня Галич - пьяный непробудно. Обещал придти в 4 часа, пришёл в 7 1/2 - с гитарой. Читал стихи - стихи гораздо слабее, чем прежние. Как будто пародии на Галича. Разложение, распад личности. Порывался поцеловать у меня руку, рухнул на колени, и вставая, опёрся на гитару, которая тут же сломалась.
Лидия ЧУКОВСКАЯ:13/III [1967]Сегодня днём был часа два Александр Аркадьевич. Слабый, сильный, и, по-видимому, гениальный.
Вернулся только что из Алма-Ата, рассказывает с восторгом об этом блаженном острове, а главное - о 96-летнем скульпторе Иткинде (режет по дереву), которому в своё время отбили слух; он и сейчас сам таскает чурки и режет их; работает; умирать не хочет:
- Если я умру, не успев всё окончить, я с ума сойду!
19 ноября 68, вторник...Был у меня как-то днём Галич. На этом свидании сильно настаивала Ел. Серг., уверяя, что оно якобы очень нужно Галичу, который бедствует, нуждается в добром слове и пр. Он читал мне стихи - некоторые замечательны. Генеалогия его замечательна: нет генеалогии. Не от Олейникова, не от Зощенки, не от Козьмы. Сам по себе - и силён, и смел, и остёр, и задушевен, и виртуозен... Ему не дают никакой работы и травят по-всякому. Жена и дочь6 - и он сам! - избалованы, денежного запаса нет, он к тому же болен. Да ещё вечное питьё. Как он выйдет из беды - непонятно.
Книга его вышла на Западе. Он получил её и с испугу отнёс к Ильину. А ведь он художник смелый до безрассудства.
25 июля (июня?) 71, пятница, Пиво-ВодыНочью по БиБиСи услыхала: в Одессе суд над Раисой Палатник. На самом деле из-за письма её по поводу желания уехать в Израиль, а повод - распространение Самиздата. "При обыске взяты: стихи Галича, письмо Лидии Чуковской в защиту Солженицына и "Реквием" поэтессы Анны Ахматовой, скончавшейся в 68 году".
Я в хорошей компании, лестно, не спорю. Но А. А. на том свете, Галич, я и Солженицын благополучны, а неведомая Раиса Палатник сидит в тюрьме. За что?
Какая низость, подлость. И как помочь ей?
13 апреля 1972, четверг, ПеределкиноБыла у Ел. С. <...>
Рассказала мне о Галиче. Волосы становятся дыбом. Супруга у Кащенко - допилась до белой горячки. Сам он в больнице сердечной. Мучается от того, что не дают курить. Есть подозрение (у Е. С.), что он - морфинист, т. е. привык жить на промидоле, который был ему когда-то прописан...
Прав был Герцен, что возмездие в жизни - не возмездие, а результат, последовательный вывод.
Галич был женат 30 лет на пошлячке, требовавшей тряпок.
Чтобы поставлять их себе и ей писал, что прикажут, для театра.
Получал большие деньги.
Потом вдруг запел - вопреки приказанию.
Но жизнь, созданная им раньше и пошлая баба рядом, и болезнь, и привычки, и "свет", и алкоголь не дали остаться на высоте этой песни.
Он сошёлся с хорошей бескорыстной женщиной, она родила сына - он её бросил и не взглянул на ребёнка.
И вот последствия: за песни - исключили из Союза писателей и из Союза кинематографистов; инфаркт...
5 февраля 73, понедельник. МоскваСоня, женщина, брошенная Галичем, который не заботился ни о ней, ни о сыне, умирает в больнице от лейкоза. Возле неё - мать. Сарра, Алик, Инайка дежурят ночами; Алик и Марина взяли к себе Гришу; Сарра и Копелевы, с помощью Евтушенко, достали иностранное лекарство и пр. Сарра, как всегда, самоотверженна и героична.
Галич, не желавший видеть ни её, ни сына, пошёл в больницу - навещать. Она была в сознании.
- А, ты не мог упустить этот театральный эффект: придти к умирающей. Уходи. Я видеть тебя не желаю. И назло тебе - не умру...
21 февраля 73, среда, Переделкино Все новости страшны.
Соня умерла. В день её смерти Галич вечером пел на дне рождения у жены Сахарова. Это кажется зовётся так: "он любит жизнь".
Друзья возмущаются, строят планы, как и что они будут объяснять Галичу. А по-моему, кто-то из чужих должен просто потребовать, чтобы он клал деньги на сберкнижку Сониной мамы каждое первое число. Чтобы он, не дай Господи, не стал для своего сына - папой, являющимся раз в год с апельсинами и паровозиком. Папа, которого нет, лучше мелькающего.
23 июня [1974], воскресенье, Москва Уезжает 25-го - 28-го Галич.
17 февраля [1976], вторник, дачаЧитаю книгу Галича. Классические произведения его - бытовые: "Она вещички собрала", "Песня о прибавочной стоимости", "Леночка"; "Старательский вальсок"; "Ошибка"; некоторые тюремные, а о литераторах всё плохо: о Зощенко, об Ахматовой, о Пастернаке, о Мандельштаме. (Хотя в песне о Пастернаке - несколько хороших строк).
22 марта [1976], понед. Москва...Накануне вечером, в воскресенье, я была у А. Д. <...> Рем с энтузиазмом ставит пластинку Галича. Здесь его обожают. Я тоже люблю многое ("Леночка", "Тонечка", "Ошибка", "Песня о прибавочной стоимости", "Парамонова", "Промолчи..."), но многое и не люблю. Когда пытаюсь говорить о стихах - не понимают и удивляются. Здесь любят всё. А. Д., слушая, плачет. Люся рассказывает об успехе Галича на Западе.
24 сентября 76, пятница, дачаСаррочка подарила мне песни Окуджавы. Мне понравились только военные, в особенности полюбленная издавна: "А женщины глядят из-под руки / В затылки наши круглые глядят". Тут и без музыки, в одних словах, точный трагедийный звук: войны, разлуки... Ну а "Арбат, ты моя религия" и "Комсомольская богиня" это не для меня. И не только потому, что комсомолка мне не богиня, Арбат не улица. А сами по себе стихи эти местами очень плохо написаны. Таких шедевров как "Прибавочная стоимость", "Тонечка", "Леночка" Галича - у Окуджавы я что-то не слышу.
2 августа 80, суббота, МоскваУмер Высоцкий. Говорят: вшит антабус, а он выпил. Умер от сердечного приступа. "Враги" сообщили, что на похоронах было 500 тысяч человек! Слава певца. Поэт он и вправду замечательный, хотя Галич сильнее, т. е. определеннее. Актёр хорош - я видела его в "Преступлении и наказании", он вышел ко мне во дворик вместе с Любимовым в свидригайловском гриме. <...>
Да, о Высоцком. По "Голосу" выступил его друг, художник Иван Шемякин - он в Париже, с ним связались по телефону. Всхлипы, чуть не рыдания. Плохая предсмертная записочка в стихах - ну это пусть. Но уровень бескультурья - чудовищный. "Володька - космическое явление". Если он Володька, то он не явление, а собутыльник. Если он явление, то он Высоцкий. Омерзительный стиль "Континента" - Вадик, Галка, Володька, Вика. Никакого чувства ни собственного, ни чужого достоинства, ни достоинства русского искусства.
22 марта 81, воскресенье, Москва...Высоцкого Люша меня заставила послушать. Это совсем не стихи. Галич - поэт, этот же отнюдь. Этот - актёр с головы до ног, и только. Темы Галича были мне родные, темы Высоцкого - отнюдь. И крик утомителен.
12 мая 1991 г., воскресеньеЛюше утром позвонил Дима Ю., что в газете "Метрополитен" снова выходка против меня - и на этот раз со стороны Рекемчука. Его покаяние, столь тронувшее многих и даже умную Нику, оказалось таки совершенно фальшивым. Интервью... Лживость Рекемчука очевидна... Раскаявшийся Рекемчук врёт не только про меня, но и про Галича. Он сообщает, что при исключении Галича четверо от голосования воздержались и среди воздержавшихся - он, и будто бы Галич благодарил его за это. А между тем в действительности (см. журнал "Столица", который уже достала быстрая Л[юша]) он не голосовал только по первому кругу; когда же в перерыве его вызвал Ильин и огласил приказ Гришина: голосовать единогласно! - вся храбрая четвёрка и присоединилась к остальным, Галич же отблагодарил весь синклит в страшном стихотворении, где всех обозвал рожами.
8 августа 93, воскресеньеПосмотрела книжку Галича и о нём. Удивительно, как он потерял всё вместе с языком. Ведь и здесь хороши были у него главным образом "бытовые песни" (что и почувствовал и чем и заинтересовался К[орней] И[ванович]): "Леночка", "Тонечка" - новизна вульгарности или в других случаях пошлости. "Вся в тюле и в панбархате в зал Леночка вошла" (идеал пошляка). Неграмотности - всеобщие- "Пожалте, Ле Потапова, в ЦК КПСС"; "Из Ке Ге бе", "Дал упаковочку // У него получился инфаркт"; "Создают персональный уют"... Чуть только исчезает это ("У папи у его") - исчезает всё. Его "Балладу о Корчаке" невозможно читать.
Очень плоха в книге также Р. Д. Орлова. Каждый острый момент она пересказывает приблизительно. (Шкловский и Арк. Васильев; я и Галич - вовсе не разговоры о мебели меня возмущали в машине, а то, что супруги при мне "выясняли отношенья", и размалеванная пошлейшая Нюшка).
О ней - всё лгут. Она, оказывается, Ангелина Николаевна, она выхаживала Сашеньку, она красавица...
Галич был человек плохой, истасканный по театральным интригам и бабам, загубивший прекрасную женщину (не Нюшку), бросивший своего ребёнка. Чуток к слову до гениальности и музыкальный... Песня об Ахматовой никуда не годилась (пел мне), песня о Пастернаке - доказывала, что он на похоронах не был. (Какие лабухи - Рихтер, Нейгауз, Юдина?) Какие украинские письменники?.. Хороши только последние две строки. Похороны были победой, а не пошлостью. (
http://www.chukfamily.ru/Lidia/Proza/galich.htm)
................
http://www.setbook.ru/books/301902.html