«Я МНОГО ПИЛ, БЫЛ ЗАПОЙНЫМ... ДЕВЯТЬ РАЗ МЫ С ВОЛОДЕЙ ВЫСОЦКИМ «ЗАШИВАЛИСЬ» У ОДНОГО И ТОГО ЖЕ ХИРУРГА В ПАРИЖЕ, И ДАЖЕ МАРИНА ВЛАДИ ТРИЖДЫ НАМ СОСТАВЛЯЛА КОМПАНИЮ»
— В свое время вы были послушником в Псково-Печерском монастыре, где начали пить по-черному и испытали в монашеской жизни разочарование. Какое у вас отношение к православной церкви сегодня?
— Во-первых, недавно — вот только-только вернулся — я посетил Псково-Печерский монастырь, и перемены там налицо. Увидел, к примеру, монахов, которые разгуливают с мобильниками...
— Прямая связь с небом?
— Фактически да, а отношение к православной церкви у меня сложное. С тревогой смотрю, как она начинает вмешиваться в государственные дела, как навязывает обществу свое мнение о том, что хорошо в искусстве, а что плохо. Когда безграмотные попы рассуждают о бесовском и святом искусстве, у меня мурашки бегут по коже — вы же знаете, как церковь настроила против себя перед революцией российскую интеллигенцию, поэтому возвращение к цензуре, навязывание православия, которое с такой агрессией идет нынче по всей России, и придание ему статуса государственной религии вызывает у меня грустные мысли. Невольно золотые слова Ильича вспоминаешь о том, что церковь должна быть отделена от государства, а иногда даже злобно начинаешь твердить, что религия — опиум для народа.
Владимир Высоцкий посвятил Михаилу Шемякину больше песен, чем Марине Влади. «А друг мой — гений всех времен, безумец и повеса, — когда бывал в сознанье он — седлал хромого беса»
Конечно, церковь должна существовать, к тому же любая религия мне интересна, я обожаю их изучать и поэтому, в принципе, был когда-то в монастыре и служил в католическом соборе в Ковенском переулке в Петербурге, рядом с которым нынче со скандалом строят как раз очередную пятизвездочную гостиницу, а я пытаюсь архитектуру этого собора защитить. Отец мой, кстати, часто кричал: «Клянусь Аллахом, я тебе отрублю башку!», поскольку по рождению был мусульманином.
— У вас были непростые отношения с алкоголем — никогда не думали, что можете опуститься на дно?
— Действительно, я много пил, был запойным, но усердно с этим боролся. Девять раз мы с Володей Высоцким «зашивались» у одного и того же хирурга в Париже, и даже Марина Влади трижды нам составляла компанию. Будучи необычайно ревнивой, она, когда Володя возвращался в Москву, следила по телефону за каждым его шагом и пока сидела, нервничая, и выясняла, где он («Вышел с репетиции? Дайте его сюда!»), прикладывалась все время к виски. Я как-то спросил: «Марина, а что это ты с нами идешь делать торпеду?». — «Мишка, — она ответила, — я почувствовала, что без этой бутылки с виски уже не могу жить — пристрастилась».
— С Высоцким вас познакомил Барышников?
— Да, это произошло в Париже.
— Какая песня Высоцкого наиболее вас потрясла?
— На меня все творчество Володи производит сильное впечатление, и я, например, только закончил шестилетний труд — 42 иллюстрации к книге, которая называется «Две судьбы». В нее включены 12 песен и поэм, которые он посвятил мне, но одно дело — посвящение и совершенно другое — когда он писал о моей жизни или о нашем совместном загуле, поэтому я обязан был расшифровать эти песни, как-то показать, о чем же Высоцкий пел. В принципе, он мне их просто дарил — мы никогда не думали, что это будет когда-нибудь издаваться.
http://www.bulvar.com.ua/arch/2010/51/4d1135284fa01/